Так рождаются спектакли...

Полина Борисова – художник-постановщик, мастер-технолог, преподаватель, актриса театра кукол – создатель уникального авторского стиля камерных моно-спектаклей, в которых она является дизайнером, режиссером и актрисой. 

"Кукловод" уже публиковал материалы с Полиной. Кто ещё не читал и кому это может быть интересно СМОТРИТЕ ЗДЕСЬ:

Полина Борисова: "Кукольник — создатель миров"

Полина Борисова: Профессия актёра — это всегда шаг в неизвестность.

Полина Борисова: "В Европе смеются там, где мы плачем".

25 сентября 2020 года в Ярославском театре кукол состоялась премьера спектакля "Божественная комедия" в интерпретации режиссера Алексея Смирнова и художника Полины Борисовой.

Это интервью с Полиной было записано во время работы над спектаклем.

Рождение спектакля сродни сотворению нового мира. Именно это чудо происходит сейчас в Ярославском театре кукол, в мастерских которого полным ходом идут работы по созданию кукол и декораций для нового спектакля «Божественная комедия». К репетициям спектакля режиссер Алексей Смирнов приступит в июне, а вот художник-постановщик Полина Борисова уже полностью погружена в творческий процесс. Но не отвлечь «демиурга» разговором на отвлеченные темы от сотворения спектакля оказалось просто невозможным – ведь нечасто в театральных цехах так запросто встретишь французскую актрису русского происхождения, представителя известной театральной династии-кукольников. А это как раз Полина Борисова и есть.

- Полина, а когда конкретно в вашей жизни появился театр?

- В моем случае правильнее будет сформулировать наоборот – «когда я появилась в театре». Ответ короткий – как родилась, так это и случилось. Родители работали в театральном институте, первое время мы жили в общежитии института, и чтобы попасть в театр, нам было достаточно выйти за дверь своей квартиры. Мы с сестрой целыми днями ходили из одной аудитории в другую, сидели на репетициях, смотрели все спектакли. Это была моя повседневная жизнь.

-Но все-таки однажды наступил такой момент, когда вы «примерили» к себе театр как вариант будущей профессии.

-Это случилось достаточно рано, поскольку в системе российского образования уже к концу учебы в школе подросток должен четко понимать, куда он будет поступать. В Европе люди просто поступают в университет, первые пару курсов посещают общие предметы и имеют возможность определиться с выбором, что больше нравится, к чему ты склонен. В 16 лет я просто не готова была логически размышлять, и, можно сказать, пошла по пути наименьшего сопротивления – туда, где хоть что-то понимала, а это был театральный институт. Точнее, Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства. А поскольку в тот год набор был на специальность художника-постановщика театра кукол, я туда и поступила, на курс к знаменитому мастеру Валентине Григорьевне Хавролевой.

Эскизы к Божественной комедии

-Родители одобрили ваш выбор?

-Думаю, как родители любого подростка, они были счастливы пристроить меня хоть куда-нибудь. Шучу, конечно. Отец настоятельно рекомендовал мне брать уроки живописи, но не более того.

-А учились легко?

-Ну, как сказать… Я очень организованный человек, и, пусть это не прозвучит хвастовством, но наши мастера отмечали, что я была одним из тех редких студентов, которые выполняли все задания и никогда не пропускали занятия. Это моя жизненная привычка/стратегия, «через дробь».

-Вы окончили СПГАТИ, затем там же учились в аспирантуре. Как возникла идея поучиться театральному делу еще и во Франции?

-На самом деле эта мысль появилась еще в годы учебы в Петербурге, после того как я побывала на фестивале театральных школ в городке Шарлевиль-Мезьер, и была просто очарована местной театральной школой. Она – крошечная, на курс набирают всего 16 человек, и учат их три года. Школа государственная, но поддерживается не министерством, а городом, и студентам даже выплачивают пособие, чтобы они могли снять себе жилье.

"Божественная комедия"

-Но, наверное, конкуренция жесточайшая?

-Да, было непросто. Сначала ты отправляешь досье, и это – заочный этап. В нашем случае из трехсот заявок выбрали 72 для очного этапа. Потом нас осталось 25.  По правилам поступления после этого начинается неделя активных мастер-классов, чтобы не сразу отсеивать абитуриентов, а посмотреть, как люди работают, на что они способны. В итоге остается 16 студентов. Школа – международная, треть студентов – иностранцы. И я была первой русской, поступившей в эту школу!

-Пройти сквозь это «сито» было очень непросто?

-Главная трудность в том, что наша российская система поступления принципиально отличается от европейской. У нас человек должен соответствовать стандартам, и ты в  первую очередь должен показать, что ты умеешь, какие у тебя отметки. За всеми этими стандартами и оценками педагогам во Франции, например, очень трудно увидеть настоящего человека с его интересами, способностями, сильными и слабыми сторонами. Мы натренированы на самопиар, а там это не работает. Второй момент – нигде не любят  переучивать людей, которые раньше чему-то учились. А у меня за плечами уже была одна театральная школа, СПГАТИ.  Однако моим преимуществом было то, что я шла учиться на совершенно новую для меня специальность – ведь я была художником, но не актером. Как потом выяснилось, меня выбрали за мою открытость, готовность воспринимать новое и учиться этому. И я очень благодарна педагогам за это.

- Вы выпускница двух разных театральных школ. В чем их принципиальное отличие?

-И в России, и во Франции я занимаюсь театром, и считаю, что цель всегда одна: выйти на сцену и сказать публике что-то такое, чтобы тебя поняли, разделили это переживание вместе с тобой. Менталитет российского зрителя таков, что если ему что-то непонятно, то это априори ему не нравится. Европейский зритель предпочтет не понять что-то, а почувствовать. Приоритеты – разные, но цель – одна.

"GO"

-Вашей визитной карточкой стал моноспектакль «GO», в котором вы выступаете и художником, и режиссером, и актрисой…

-Да, я много езжу с этим спектаклем, даже в Ярославле однажды была, но это были не гастроли и не фестивальный формат, а, скорее, дружеский визит – мастер-класс. Начиная с 2011 года, я побывала со спектаклем «GO» на более чем 50 фестивалях в 30 странах мира, и сыграла его, наверное, уже раз 300. Я с удовольствием играю с партнерами и принимаю участие в других проектах, но когда речь заходит о том, чтобы сделать что-то свое, то я  склонна к сольным работам. Энергия, которая уходит на поиски того как и что надо делать, очень хрупкая «материя», и ее едва-едва хватает на создание этого мира-кокона вокруг себя. У меня не хватает азарта, что вести еще кого-то за собой. Но это касается только сольных проектов. В остальном я очень мобильна, общительна и контактна.

- Как живет и работает актер во Франции?

-О, совсем по-другому, нежели в России! Во Франции существует система краткосрочных контрактов, так называемой прерываемой занятости. Сегодня это может быть один спектакль, завтра – просто показ. Для артистов существует система биржи труда, и наша профессия относится к позиции безработных.  Но, проработав в течение года определенное количество часов, ты можешь получить официальный статус «артист», и в этом случае государство на следующий год  в те дни, когда у тебя нет никакого контракта, будет тебе выплачивать ту сумму, которую ты заработал за предыдущий год. Не все во Франции довольны этой системой, многие полагают, что она кормит бездельников, но ведь не все и понимают, что жизнь артиста не может состоять только из спектаклей. Нужно время на то, чтобы что-то придумать, отрепетировать, и тогда эта система помогает артисту выжить. Я заработала статус артиста в 2013 году, но его надо постоянно поддерживать.

"Волшебник Изумрудного города"

- В репертуаре Ярославского театра кукол есть один спектакль, в котором вы работали художником-постановщиком – это «Волшебник Изумрудного города».

-А еще были работы «Неугомонная семейка», «Однажды на Диком Западе», и, уже не помню точно название, какой-то концерт. Все эти спектакли мы сочинили вместе с Анатолием Белковым, он был первым режиссером, который поверил в меня как в художника. Это были славные, как мне кажется, спектакли. Поработать вместе над спектаклем «Божественная комедия» мне предложил режиссер Алексей Смирнов, и я немного испугалась, так как уже много лет не работала как настоящий художник-постановщик. И, потом, во Франции другой подход к работе: ты что-то придумываешь и просто делаешь. В российских театрах очень большая официальная часть предшествует собственно работе: надо пройти художественный совет, защитить макет и прочее. Но это мы уже прошли, и работа в самом разгаре.

-Насколько вам интересна эта история, «Божественная комедия» Штока?

-Ровно в той степени, как и любая другая история, я не человек текста. Мне куда важнее, что можно с этим текстом сделать. И хотя, конечно, это произведение совершенно не нашего времени, важно, как режиссер ее расскажет современным зрителям и чем увлечет их.

-Что увидит зритель?

-Всех секретов я вам, конечно, не раскрою, сохраню интригу. Но мы постараемся свести к минимуму игру живым планом, все-таки это театр кукол. Меня всегда восхищали верховые куклы, в Европе спектакли без видимого присутствия актера на сцене большая редкость. Но здесь будет и то, и другое, и даже тантамарески. Надеюсь, будет интересно. Мне очень интересно работать над этим материалом, и я неизменно восхищаюсь цехами театра, когда я могу просто что-то придумать, нарисовать, и получить уже готовое, причем, сделанное даже лучше, чем я это придумала. Это просто работа мечты!

-Кстати, о мечте. Чтобы вы хотели сыграть, поставить, над каким материалом поработать как художник?

- Я не режиссер, и поставленные мною моноспектакли «GO» и «SKAZKA» воспринимаю как актриса. В обоих случаях я просто делала то, что хотела и как чувствовала. Поэтому у меня нет желания что-то непременно поставить. Сыграть? Тоже нет. Я живу в наблюдении за состоянием момента, и если возникает какое-то предложение, которое меня вдруг трогает, я  - вот она, уже готова!  Поэтому я не хочу чего-то конкретного, я просто хочу хотеть… Такие дела…

ИСТОЧНИК: Сайт ярославского театра кукол

Моноспектакль Полины Борисовой "SKAZKA"

Read more…

27 марта отмечался Международный день театра. А на неделю раньше был отмечен Международный день театра кукол, утвержденный в 2000 году на XVIII Конгрессе UNIMA (Международного союза деятелей кукольного театра). В Ида-Вирумаа есть свой «союз кукольников», причем, союз семейный. В 1994 году супруги Елена и Ааре Вахеры организовали в Йыхви семейный кукольный театр «Lepatriinu» («Божья коровка»). Сегодня этот творческий союз известен не только в Эстонии, но и за ее пределами.

Елена и Ааре Вахеры с куклами из спектакля "Солнечный луч". Фото Илья Тельнов.

Любовь к детям, преданность профессии помогают театралам и во времена пандемии не опускать руки. Елена и Ааре Вахеры – создатели, руководители и актёры кукольного театра «Лепатрийну», зал которого в течение уже многих лет располагается в здании Йыхвиской художественной школы. Несмотря на то, что в театре сегодня непривычно тихо, не слышно детского смеха, работа в нём продолжается. Ведь когда-нибудь коронакризис обязательно завершится, и юные зрители вновь войдут в двери театра, где их будет ждать встреча со сказкой. Чем же живёт «Лепатрийну» сегодня и куда нацелен полет «Божье коровки» в будущем? Об этом еженедельник «Панорама» побеседовал с Ааре и Еленой Вахерами.

– Ещё недавно мы все надеялись на то, что коронавирусный катаклизм завершится, но вот уже прошёл год после первой волны пандемии, а у нас действуют ограничения, маячит на горизонте летний локдаун. Как в таких условиях обстоят дела в вашем театре?

Елена: – Этот отрезок времени я назвала бы годом подведения итогов, понимания чего-то важного. Раньше ведь как было: в течение всего года шли одна за другой репетиции, выступления, летом – затишье, и потом с осени опять всё начиналось заново. А сейчас этого нет, но зато появилась возможность остановиться и оглянуться, окинуть взором проделанную работу. Чувствуется внутреннее обновление. Хотя, конечно, уже хочется поскорее вернуться к выступлениям, вновь встретиться с детьми.

Ааре: – В марте прошлого года мы не думали, что всё затянется на такое длительное время. Контакта со зрителем не было, но работа в театре не прекращалась. Осенью нам удалось провести премьеру спектакля «Солнечный лучик». Успели дать несколько представлений. Позже ограничения вновь усиливались, потом смягчались, но поскольку Фондом Капитал культуры уже были выделены деньги на создание спектакля, работу мы вели с надеждой на зимние праздники, – говорит Ааре.

Александра Вахер в
моноспектакле
"Аленький цветочек"

«Лепатрийну» является семейным театром и имеет свои помещения – небольшой зрительный зал и мастерскую с отдельным входом в здание Йыхвиской художественной школы. Это позволило ни на один день не останавливать работу над постановками во время карантина. К зимним праздникам семья кукольников была готова представить свою новую работу под названием «Волшебная снежинка», но, к сожалению, были введены более жесткие ограничения, сделавшие невозможным показ спектакля в стенах театра, на что Елена и Ааре возлагали большую надежду.

Елена: – Когда завершилась первая волна пандемии и нас готовили к тому, что осенью не исключена вторая, мы осознали необходимость пересмотра подхода к работе. Если раньше основной упор делали на выездные показы спектаклей в детских садах, то теперь из-за ограничений мы решили сконцентрироваться на стационарных представлениях. Для стационарного спектакля декорации используются более массивные, сложные, а если речь идёт о выездной работе, то реквизит должен быть удобным для транспортировки.

Ааре: – Помимо этого, в стационарных спектаклях часто используется более сложный свет, проектор, а это значит, что постановку можно показывать только в так называемом «black box’е» – специальном зале тёмного цвета, для выступлений в котором можно создать полную темноту. А это практически невозможно при выезде в детсад.

Спектакль "Гуси-лебеди"

– Но ведь ни в детском саду спектакль сейчас не показать, ни в зале самого театра. Как же справляетесь вы с финансовой стороной дела?

Елена: – Так как мы являемся официальным театром, создание новых спектаклей удаётся осуществлять благодаря поддержке Фонда «Капитал культуры», нас поддерживает Касса страхования от безработицы, а также Йыхвиская волость.

Ааре: – Конечно, как и всем, коронавирус жизнь осложнил. Но нам в какой-то степени повезло: мы ведь не люди из шоу-бизнеса, которые сейчас сидят без концертов, корпоративов. Мы, кукольники, люди искусства, и больших денег никогда не держали. Стало тяжелее, но нам терять надежду нельзя. Ведь потом придут дети, и для них надо будет создавать сказку, а для её рождения нужно верить в то что делаешь, даже тогда, когда становится тяжело.

"Винни Пух и его друзья"

– Многие видят выход в работе онлайн. Каково ваше отношение к выступлениям на просторах Интернета? Возможно ли кукольный театр перенести в виртуальный мир?

Ааре: – Если смотреть исключительно с технической стороны, то в случае, если бы мы были знакомы с технологиями или нам кто-то помог их освоить, то тогда возможно сделать трансляцию. Но ведь театр – это не просто трансляция. В первую очередь, это живое общение. Тем более, если мы говорим о кукольном театре, где очень важен контакт актёров со зрителями.

Елена: – Возможно, другим театрам трансляции подходят, но не нам. Я даже предположу, что найдутся удачные примеры онлайн-театра, и, наверное, мне понравились бы эти работы, но это точно не наше. Если всё будет закрыто, а ситуация не позволит работать контактно и в будущем, то тогда, оказавшись перед выбором закрыться или вещать онлайн, я поработаю во дворе, ради собственного удовольствия и на радость соседским детям. В конце концов, никто не отменял представлений для внука!

"Солнечный луч"

– Бытует мнение, что театр в сегодняшнем мире, где есть онлайн-игры, кино и множество других развлечений, теряет свою популярность. Согласны ли вы с этим утверждением?

Елена: – Однозначно нет! Сегодня, наблюдая за игрой своего внука, я могу точно сказать, что выбирая между мультфильмом или спектаклем, он выберет спектакль. Дети ведь, играя, представляют какие-то мини-сценки, общаются с игрушками. Неважно о ком мы говорим – мальчиках или девочках. Мы в детстве, к примеру, не имея игрушек в таком изобилии, брали в руки палочки, камушки и создавали свой мир игр. Фантазировали. Тут многое зависит от родителей.

– Конечно, проще ведь дать ребёнку в руки планшет, телефон, усадить перед экраном телевизора включив мультфильм?

Ааре: – Проще, но ведь и мультфильм далеко не каждый подойдёт. Часто так бывает, что в мультфильме быстро меняются кадры, всё очень перенасыщено и тяжело для восприятия ребёнком. Не будем забывать и о музыкальном наполнении. Современные мультфильмы часто грешат искусственным звучанием, звуками несуществующих музыкальных инструментов. В детском театре музыка подбирается или пишется именно под конкретный момент, используются те инструменты, звучание которых реально, с которыми ребёнок встретится в своей жизни. Движения актёров, кукол, в зависимости от возраста детей, более или менее плавные. К тому же не будем забывать о том, что театр – это то, где встречаются условное небо, условное море, это место, где зрителю необходимо включать фантазию и додумывать, – напоминает Ааре.

Фантазировать, погрузившись в рассказ актёров, в театре помогает музыка. Ей Ааре Вахер отвёл в своём сердце отдельное место. И сегодня, когда в мире бушует пандемия, в театре «Лепатрийну» по-прежнему создаются декорации, идут репетиции в сопровождении музыки, связавшей две творческие натуры. Между репетициями Ааре трудится над музыкальным сборником, в который войдут его авторские работы – музыка из спектаклей. Но если в спектаклях произведения несут фрагментарный характер, являясь так называемой «музыкой момента», то в сборнике они будут иметь более завершенный вид. Сейчас Ааре готовит аранжировки, и шаг за шагам записывает обновлённые версии произведений.

– Черная коронавирусная полоса – словно отдельная эпоха борьбы человечества с невидимым врагом, опасность которого, к счастью, дети детсадовского возраста пока не осознают. Они не следят за новостями, по-прежнему просыпаются каждое утро с улыбкой, в ожидании новых открытий и какого-то чуда – сказки, созданной руками заботливых родителей. Какие рекомендации вы могли бы дать родителям сейчас, когда дети часто находятся не в детском саду, а дома?

Елена: – Больше общаться с детьми, участвовать в их игре. Планшет – это если и выход, то на очень короткий отрезок времени. Ведь если гаджет для ребёнка будет единственным собеседником, то ни к чему хорошему это не приведёт.

Ааре: – Хочу добавить, что в некоторых странах есть спектакли для детей, которым нет еще и года от роду. Мамы приходят вместе с малышами на руках. И в представлении нет сложного сюжета: актёр подул на пёрышко и оно начало парить в воздухе. Это привлекает внимание малышей. Такие мини-спектакли в виде игры могут делать и сами родители дома. Уверен, что повзрослев, малыш предпочтёт какую-либо живую игру или театр, нежели просмотр мультфильма.

"Путешествие капитана Куделя"

– Елена и Ааре, вы заражаете своим жизненным оптимизмом. В чем ваша тайна?

Ааре: – В любви к профессии, детям.

Елена: – И в умении радоваться каждому дню. К примеру, неделю тому назад отмечался Международный день театра. Утром каждого из нас поздравил с праздником внук. А чуть позже случилось следующее: одна наша общая знакомая была проездом в Йыхви, и именно в этот день, в наш праздник, не зная этого, она подарила нам чудесную картину, на которой изображены луг, утренняя роса, а среди этой зелени сидит маленькая божья коровка, являющаяся символом нашего театра. И как после этого можно быть в плохом настроении?

Ааре: – Конечно, это поддерживает, настраивает на работу, а её предстоит много. Ведь рано или поздно сюда, в наш зал вновь войдут дети. Им нужна будет сказка. И кто-то должен будет её создавать.

Еженедельник «Панорама» поздравляет супругов Вахеров с прошедшими праздниками – Международным днём театра и Международным днём театра кукол. Мы верим, что недалеко то время, когда жизнь снова войдет в привычную колею, и произойдет долгожданная встреча кукольников с их зрителями. Большими и маленькими.

Илья Тельнов (09 апреля 2021 г.)

ИСТОЧНИК: "ПАНОРАМА" 

Встреча с друзьями-коллегами, театрами "Пилигрим" и "ТриЛика"

Выступают Александра и Ааре Вахеры

Read more…

Рядом с бабушкой в Омском театре кукол.

Полина Борисова - внучка Анастасии и Тадеуша Варжало, дочь непоправимо рано ушедшей из жизни Елены Тадеушевны Борисовой.
Тадеуш Мечиславович Варжало работал в Омском театре кукол с 1949-го по 1972-й год. Он сыграл более 375 ролей, создал более 400 кукол. 
Его жена Анастасия Трифоновна трудилась в кукольном театре с 1949-го по 1977-й год, при этом в 1958-1976 годах она была главным режиссёром театра. В Омске с 2006 года ежегодно вручается премия имени Анастасии Варжало. Её получают отличившиеся кукольники на конкурсе "Лучшая театральная работа". 
Елена Тадеушевна Борисова на протяжении многих лет была ведущим режиссёром Ярославского театра кукол. Таким образом, Полина Борисова - представитель известной династии российских кукольников в третьем поколении. Династия – российская, хотя сама Полина слово «российский» сейчас произносит с некоторой запинкой, считая себя «ярким представителем современного европейского театра кукол». Для такой высокой самооценки у девушки есть немало оснований. Окончив Санкт–Петербургскую академию театральных искусств (в качестве художника-постановщика она поставила в Ярославском театре кукол три спектакля – «Однажды на Диком Западе», «Неугомонная семейка» и «Волшебник изумрудного города»), Полина продолжила образование в Высшей международной школе кукольных искусств во французском городе Шарлевиль, который признан мировой столицей кукольников. Окончив с отличием и это учебное заведение, Полина осталась работать во Франции и сочинила поистине необыкновенный спектакль.

«Сочинила» – означает, что актриса всё, от замысла до воплощения, сделала сама: написала сценарий, придумала и изготовила костюмы, реквизит и декорации, выступила в качестве режиссёра и, наконец, сыграла главную и единственную роль. Автор назвала спектакль «GO!» («иди» по-английски).                    Спектакль, в котором актриса не произносит ни одного слова, буквально взорвал театральное пространство Европы. «GO!» увидели в разных уголках Франции, Германии, Финляндии, Словении, Эстонии, на фестивале в Польше спектакль удостоился награды за лучшее актёрское мастерство, в Таллинне и Омске вообще получил гран-при. 

«Уходя, оставить свет – это больше, чем остаться»

Спектакль рассказывает о том, как хрупкая одинокая старушка-одуванчик (типаж «из бывших») прощается с жизнью. Эту болезненную, ноющую, саднящую для каждого думающего человека историю актриса рассказывает очень простыми средствами. У неё в руках рулон белого скотча (очень необходимая вещь в стариковском хозяйстве). Этим скотчем героиня Борисовой прямо на глазах у зрителей на чёрном заднике рисует контур печки-буржуйки – туда без сожаления отправятся прочитанные в последний раз письма и пожелтевшие от времени поздравительные открытки, а из трубы печки ленты поплывут выклеенные обрывками липкой ленты кольца дыма. Одно движение ловких рук – и вот за спиной актрисы возникает мужской силуэт, его обладатель, судя по той порывистой нежности, с которой героиня прижимается к нарисованным линиям, когда-то был ей очень дорог. Но его уже нет, равно как и многих других, столь милых сердцу людей – остались только силуэты. Дверь рядом. Они ушли туда?

С замирающим от восторга дыханием наблюдаешь за тем, что творит актриса с помощью простого мотка липкой ленты. Вот потёртый чемодан, с которым пройдено немало дорожек, но перечёркнутый наотмашь двумя пересекающимися прямыми, он вдруг становится могильным крестом, а затем лёгким движением руки надгробие трансформируется в оконный переплёт. Линии ловко складываются в телефон, и трясущаяся рука уже снимает трубку, чтобы позвонить. Да полно, надо ли? Вот кошку точно покормить надо, и хозяйка трясёт коробочкой с «вискас», привлекая внимание любимицы. Правда, кошка так и не откликается, а «оживает» лишь силуэтом на окне.

Когда ком стоит в горле и предательски щиплет в носу, старушка на сцене вдруг пускается в дикий пляс, взбрыкивая обутыми в плюшевые тапки-лапы ногами, и в этом танце есть что-то шаманское, завораживающее, ритуальное. Непролитые слёзы отступают – ещё не пора. Однако нарисованная запертой дверь вдруг легко открылась – белая ленточка незаметно сложилась в перспективу, приглашая героиню сделать самый последний шаг. Пора, мой друг, пора...

Конечно, это творение Полины Борисовой далеко перешагнуло возможности привычного российскому зрителю кукольного театра. Да и драматический театр давно уже разучился, как написал один из театральных критиков, «так просто и незабываемо ранить в самое сердце», хотя у драмтеатра на вооружении куда более сильное оружие – возможность «глаголом жечь сердца людей». А тут просто «старушка» с мотком скотча... Так всё просто и естественно, непоправимо и неизбежно, но при этом тихо и светло, что не замечаешь собственных слёз.

Какие мы всё-таки разные

После спектакля мы беседуем с Полиной Борисовой о том, как появился на свет этот спектакль, о её планах на будущее, и незаметно переходим на организацию театрального дела во Франции.

– Изначально я хотела сочинить спектакль про дорогу, про то, как мы спешим куда-то добраться, считая пункт назначения – главным в путешествии, и только потом приходит осознание, что самое интересное – это дорога. Постепенно идея дороги-путешествия переросла в дорогу жизни с её конечным пунктом назначения – старостью и неизбежным финалом, – рассказала актриса. – Я очень люблю старушек, мне в них нравится бесстрашие и вседозволенность. Я не воспринимаю старость как трагедию, она живёт в каждом человеке и надо уметь её прочувствовать. Как молодой актрисе, мне с профессиональной точки зрения было интересно поработать над старческим образом. И, хоть прототипов у этой роли не было, когда я придумала и сделала маску для своей героини, мне сказали, что я в ней – вылитый дедушка.

Воплотить замысел удалось благодаря существующей во Франции системе стажировки для выпускников Высшей Французской школы Кукольных Искусств, когда молодому специалисту предоставляют практически карт-бланш – дают площадку, выделяют время для репетиций, платят заработную плату.

– Как воспринимает ваш спектакль европейская публика? Ведь немаловажную роль в спектакле играет музыка: она расставляет акценты, отсылает к конкретному времени, которое в данный момент проживает ваша сценическая героиня, но это, в основном, песни советских композиторов, для западного зрителя они не на слуху? – поинтересовалась я.

– Реакция зрителей на спектакль, действительно, очень разная. В Европе народ на протяжении всего спектакля хохочет, а когда я впервые показала «GO!» в России, то перепугалась от тишины в зале. Думала, полнейший провал, а оказалось, люди молчали, потому что плакали. Мы потом обсуждали эту полярность эмоций и пришли к выводу, что тема старости воспринимается в России иначе, чем в Европе. В России старость ассоциируется с нищетой и заброшенностью, наверное, это и считывают в первую очередь русские зрители. Я не расставляла специально эти акценты, – пояснила Полина. – Что касается советской музыки, то в Европе на неё очень живо реагировали, начинали, например, подпевать «пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет мама...» – так было в Польше, Германии, других странах, хлебнувших социализма.

Ярославль. Со студентами после мастер-класса.

Актриса говорит, что сейчас в Европе в театре смешивают все жанры, очень популярен театр предметов (Полинин спектакль как раз такой), когда повседневные бытовые мелочи начинают наполняться иной ценностью, в них вкладывается более глубокий смысл. Для этого жанра даже придумали термин – девайс-театр, имея в виду прочно вошедшее в обыденный лексикон англоязычное слово «device» (те или иные технические средства, которые используются в различных областях науки и повседневной жизни). Несмотря на то, что во Франции очень любят классический театр и держатся за традиции (это неудивительно, имея такую богатую плеяду драматургов – Ануй, Бомарше, Ионеско, Кокто, Расин, Мольер...), театров в привычном понимании слова (здание, в котором работает постоянная труппа, так называемый репертуарный театр) во Франции нет. Точнее, он один – «Комеди Франсез». Во всей остальной Франции «мух от котлет», то есть актёрские компании от зданий театров отделяют, они существуют сами по себе. Директор может пригласить поработать в свой театр любую компанию, предоставляя им сцену, время для репетиций, взамен он получает готовый спектакль, который какое-то время играется в данном театре. Когда интерес зрителей к постановке иссякает, заключается договор с другой театральной компанией. По окончании действия театрального проекта какие-то компании разбегаются, какие-то начинают вместе придумывать новый проект.

Три сестры. Полина, Анастасия (руководитель театра кукол "Наив")
 и Алёна Борисовы.

Только в России актёр, служащий в репертуарном театре, может себе позволить раз в месяц выходить на сцену с репликой «Кушать подано!», страдать от «слепоты» режиссёров и при этом ежемесячно получать полновесную зарплату (если он «заслуженный», то ещё надбавку и за звание). В Европе такой халявы нет и в помине. Тут действует иной принцип: как потопаешь, так и полопаешь. Артисты фиксируют каждый час своей работы и отправляют ежемесячно в соответствующие службы отчёт о своей профессиональной деятельности. Если ты работал много, а потом вдруг случилась «непруха», то можешь рассчитывать на пособие по безработице, но рассчитываться оно будет исходя из твоей предыдущей активности.

Полина призналась, что из-за русской привычки к халяве наших соотечественников во Франции не очень любят, и по этой причине она зачастую чувствует себя не очень комфортно.

– Совершили ли вы для себя во Франции какое-нибудь открытие?

– Именно во Франции я поняла: нет никаких запретов. Моим самым великим открытием стало осознание того, что в кукольном театре можно всё! Главное захотеть. Мне как кукольнику много открытий принесла клоунада. Преподаватель Алан Готре учил, что можно находиться «внутри» куклы, как это происходит в драматическом театре, когда кукла – тело артиста. Можно находиться рядом с ней – как это происходит в кукольном театре. А клоун всегда находится между этими двумя состояниями – и снаружи, и внутри практически одновременно. С тех пор я всё своё творчество измеряю этим масштабом удаления от своей куклы.

АВТОР: Лариса Драч, газета "Северный край".

Read more…

Недавно в Выборге состоялся Международный фестиваль театров кукол «Балтийский кукловорот». Один из главных лауреатских дипломов получил маленький петербургский негосударственный театр «Без занавеса».

Матерью-основательницей кукольного театрика «Без занавеса» является Юлия Морева, давно и накрепко связавшая свою жизнь с искусством театра, но получившая режиссерское образование, будучи вполне взрослым человеком. На факультете режиссуры театрализованных праздников Университета культуры на свой вопрос: «А можно я буду сдавать все свои композиции, включая дипломный спектакль, в кукольном формате?» — она неожиданно даже для самой себя получила утвердительный ответ.

«Да, конечно», — ответили преподаватели и тем самым, даже не подозревая того, предрешили появление в Петербурге еще одного негосударственного кукольного театра. Правда, очень малочисленного, малобюджетного и, конечно же, бесприютного. Хотя напирать на жалость при описании своего бытия театру «Без занавеса» не приходится: огромную и счастливую роль в его жизни сыграли два прекрасных петербургских музея.

Благодаря Литературно-мемориальному музею-квартире Александра Блока (а конкретно Анне Гарегиной, увидевшей другую работу Моревой и предложившей ей сделать детскую постановку для музея) родилась легендарная, любимая посетителями и музейщиками постановка «Биба. Про Сашу Блока» о детстве будущего поэта и о его няне Соне. Разумеется, родилась на чистом энтузиазме. С куклами и декорациями Юлии, которая сама написала пьесу о Бибе (домашнее прозвище маленького Александра Блока) помогли друзья из «Театра Сказки», многое сделала сама Юлия. К игре в спектакле она привлекла четверых своих однокурсников по Университету культуры: собирались по вечерам, пробовали, репетировали. За одобренной музеем читкой пьесы прошел прогон новорожденного спектакля, и у театрика появилось название — «Без занавеса».

Следом и Дом-музей Федора Шаляпина, «позавидовавший» кукольному воплощению идеи коллег из блоковской квартиры, удачно спровоцировал Юлию Мореву на рождение спектакля «Сказки Шаляпина». И с его появлением можно смело говорить о том, что для театра «Без занавеса» характерна не только развлекательная, но и просветительская функция.

 «Сказки Шаляпина» играют две актрисы, обе облачены в дореволюционные наряды. Они — гувернантки в доме знаменитого певца Федора Шаляпина и одновременно кукловоды. Специалисты в таких случаях говорят: «Играют открытым способом». Это означает, что актеры не прячутся за ширму от зрителей, а руководят куклами на глазах у зала. Куклы здесь — чуть ли не всех возможных для кукольного театра видов: перчаточные (смешная собачка Булька, любимица домашних, и Мефистофель, герой оперы «Фауст»), марионетки (дети Шаляпина), тростевые (голова и хвост смешной лошадки из папиной сказки), плоскостные фигурки (Фарлаф и сова в сцене из оперы «Руслан и Людмила»), пригодные для теневого театра.

Театр теней здесь — часть спектакля, который разыгрывается в стоящем на столе макете «настоящего театра». Когда актрисы (Екатерина Вильнер и Зинаида Еременко) снимают фасад с этого «здания», его внутренняя часть запросто превращается то в гостиную в доме певца, то в оперную сцену, а то и в экран, на котором появляется теневая картинка горницы в доме, где вырос Шаляпин, поезд, в котором он путешествует по городам и весям, или береза, под которой он мальчишкой любил петь. Литературная основа — письма, которые Шаляпин писал с гастролей своим детям, грустившим в отсутствии папы дома. В качестве музыкального сопровождения звучат подлинные, исторические записи произведений в исполнении великого баса.

Чем не просветительский проект, причем увлекательно материализованный? Зал, включая самых маленьких зрителей, смотрит со вниманием и живо реагирует на происходящее в пределах «театрального здания» и вне таковых. Художественной решение спектакля «Сказки Шапяпина», придуманное Марией Гладких, привлекло и профессиональное жюри I Международного фестиваля театров кукол «Балтийский кукловорот»: спектакль театра «Без занавеса» отмечен дипломом лауреата в номинации «Лучшая работа художника». Учитывая, что на фестивале были представлены спектакли из нескольких городов России, а также из Финляндии, Норвегии, Аргентины, Испании и Эстонии, достижение весьма серьезное…

Еще в репертуаре «Без занавеса» есть «Рождественское чудо» — история, сопряженная с традиционным вертепом, спектакль для малышей по сказкам Дональда Биссета «Игра в прятки», повествующий о девочке Шейле, которая ищет друзей. И есть спектакль для ребят постарше (12+) по рассказу Валентина Распутина «Рудольфио». В «Игре» совмещены как традиционная для кукольного театра ширма, так и открытое кукловождение. А для постановки «Рудольфио» кукольную механику создавал сам Николай Юрьевич Боровков, известный режиссер кукольного театра, лауреат премии «Золотой софит».

 На вопросы о планах в десятом, юбилейном сезоне Юлия Морева отвечать не любит. Говорит, что «плывет по течению». Вот недавно еще один музей начал с ней переговоры… Ведь для музеев, которые могут подкинуть тысячу и одну идею для постановок и заинтересованы в привлечении внимания совсем юных петербуржцев, формат «без занавеса» самый что ни на есть благодарный. Но подсказать, где можно увидеть следующий спектакль этого театра, вряд ли возможно: как большинство негосударственных театров, создаваемых талантливыми бессребрениками, он неуловим и непредсказуем. Хотя некоторые подсказки в тексте мы вам все же дали…

Рина Корнилова

ИСТОЧНИК: «Санкт-Петербургский курьер»

Read more…